В начале июня украинская армия должна была производить по 5000-6000 артиллерийских выстрелов в день. Об этом заявил заместитель начальника украинской военной разведки Вадим Скибицкий в интервью Guardian. Это примерно 200-250 тонн артиллерийских боеприпасов в сутки. А украинцам до сих пор этого не хватает. Скибицкий утверждает, что русские стреляют в несколько раз больше в день. Это означает даже около тысячи тонн артиллерийских боеприпасов.
– Такой напряженной войны мы не имели со времен Вьетнама. А то даже американцам одно время не хватало обычных авиабомб и приходилось просить их у европейских союзников, — рассказывает Gazeta.pl доктор Михал Пекарски из Института международных исследований Вроцлавского университета.
Это позволяет представить, какое огромное количество боеприпасов и оружия расходует напряженная современная война. И это серьезная проблема для стран, поддерживающих Украину, потому что они не готовились к чему-то подобному со времен окончания холодной войны. Наоборот, они выводили из эксплуатации припасы и способности, необходимые для напряженного конфликта. Потому что это должно было остаться в прошлом, потому что деньги нужны были на другие цели. Пока Владимир Путин не постучал в дверь.
Современная военная промышленность очень далека от стереотипного видения фильмов о Второй мировой войне или даже о холодной войне. Ни одна страна не производит танки, самолеты и ракеты с таким темпом, чтобы с завода выходил десяток или несколько десятков в день. Что-то подобное требует военной мобилизации экономики и больших затрат, но мир, тем не менее, находится на мирном уровне. Так что даже если бы мы захотели массово вооружить украинцев современным западным оружием, и они смогли бы его быстро и эффективно взять, нам бы его негде было взять.
Ожидается, что крупнейшая современная программа вооружений, американский F-35, достигнет пика годового производства в следующем году. Предполагается 165 машин, что в среднем меньше самолета на двое суток. Однако это исключительный масштаб в современных реалиях. Французы, например, в настоящее время пытаются увеличить производство своих истребителей Rafale с двух до трех в месяц, но ожидается, что они сделают это не раньше 2026 года. ВВС Украины с начала войны потеряли не менее 29 машин.
На польском дворе производство 96 пушек-гаубиц Krab и машин поддержки, заказанных в последние дни 2016 года, запланировано на семь лет и, как ожидается, завершится в 2024 году. Это означает в среднем дюжину пушек-гаубиц в год. Темпы не очень впечатляют, учитывая, что с начала войны Украина потеряла более 40 самоходок разных типов. «Крабы» — первые 155-мм орудия в польской армии, поэтому к ним были заказаны соответствующие боеприпасы на заводах «Дезамет». И здесь тоже можно увидеть относительно скромные масштабы производства. С 2014 года по сегодняшний день заказано 37 000 ракет. Это столько, сколько украинская артиллерия может выстрелить за неделю или около того.
Совсем новые танки в странах НАТО практически не производятся. Стандартной практикой является глубокая модернизация и перестройка машин, которые производились в значительных количествах еще во времена холодной войны. Именно такими будут наши новые M1 Abrams, например, потому что американцы используют многие элементы старых машин этого типа, которые хранятся на складах. Германия, вероятно, в состоянии производить небольшое количество совершенно новых Leopard 2. В этом случае на рынке просто не осталось старых моделей в приемлемом состоянии, которые можно было бы использовать в качестве базы для капитального ремонта.
Ограниченность производственных возможностей можно увидеть и на примере сложных управляемых боеприпасов. Даже относительно менее совершенного, т.е. американского противотанкового оружия Javelin, которых США уже поставили в Украину за семь с лишним тысяч. Это, вероятно, около 1/3 всей армии США. Lockheed Martin производила их по две тысячи в год перед войной. Теперь, в ответ на огромный спрос, компания обязалась удвоить производство. Однако с момента заказа до доставки проходит 32 месяца. Почти три года.
Эти и никакие другие возможности оружейной промышленности являются следствием ограниченности денежных средств, затрачиваемых на вооружение в последние десятилетия, и, кроме того, значительной сложности большинства современных систем вооружения. Производится относительно немного, а программы вооружений пишутся даже на десятилетия.
– Мобилизация наших экономик скорее займет годы. И не в том смысле, как во время Великой Отечественной войны, потому что трудно представить общественно-политическую поддержку настоящей военной мобилизации, которая не только стоит больших денег, но и вынуждает ввести, например, карточную систему некоторых товаров, – говорит доктор Пекарски. – К тому же такую мобилизацию было бы сложно провести из-за атрофии необходимой тяжелой и машиностроительной промышленности в Европе и США, – добавляет он. Несколько десятков лет назад еще было много заводов, которые можно было перевести на боевые действия и, например, вместо пишущих машинок производить карабины. Сейчас такие растения в основном в Китае.
– На практике в ближайшие месяцы мы можем доставить в Украину то, что у нас есть, или то, что мы уже заказали для собственных нужд, – говорит д-р Пекарски.
Это означает другую проблему. Запасы оружия в западных странах невелики, за исключением США. После «холодной войны» военные расходы резко сократились, а после финансового кризиса 2007–2008 годов они достигли дна. – У самих западных войск серьезный дефицит в технике. Например, зенитные орудия. После окончания «холодной войны» мы готовились в основном к экспедиционным операциям в дальних странах, а сейчас приходится перевооружаться для классической войны, — говорит эксперт. Примером могут служить Нидерланды, у которых в конце холодной войны было 445 танков Leopard 2. В 2011 году последние бронетанковые войска были проданы и расформированы. Рефлексия пришла и по сей день, но воссоздание таких способностей — дело сложное и затратное. Так, с 2016 года голландцы используют 18 немецких Leopard 2 в составе совместной голландско-германской механизированной бригады.
То, что производилось серийно во время холодной войны, до сих пор устарело по меркам западных войск. Поэтому подавляющее большинство его было изъято из употребления, а затем часто для экономии даже снято со складов и отправлено на слом или продано в менее требовательные страны. В конце холодной войны у Германии было 2100 боевых машин пехоты Marder. Сегодня их используется 300, и несколько десятков находятся в резерве. 400 отправились в Чили, Индонезию и Иорданию. Сто ушло на личный склад производителя, концерна Rheinmetall. Остальное на металлолом. Таким образом, пик возможностей поддержки Украины – это сотня частных и несколько десятков из резерва Бундесвера. Если бы была политическая воля. Однако неясно, совершил ли Берлин этот перевод.
Запасы боеприпасов также невелики. Также из-за экономии и высокой цены современных прецизионных систем. Это было болезненно продемонстрировано интервенцией в Ливии в 2011 году, где европейские страны НАТО несли ответственность за большую часть авиаударов. Всего через несколько недель кампании появились неофициальные сообщения о том, что запасы в основном бомб с лазерным наведением достигли опасно низкого уровня, и США обратились за помощью. И это была война, которая была гораздо менее интенсивной, чем то, что происходит сейчас на Украине.
Так что у Запада теперь есть масса недостатков, которые нужно компенсировать после того, как России наконец удалось разбудить его от мирного сна. – Он восстанавливает свои силы, некоторые страны планируют их расширить, например Польша, а также есть необходимость поддержать Украину. Это представляет собой огромную проблему для западной военной промышленности. Мы ожидаем его огромного расширения, – считает доктор Пекарски.
Однако на расширение уйдут годы. Между тем, поддержание потока помощи для Украины будет серьезной проблемой. Тем более, что подавляющее большинство украинской армии использует технику с советскими корнями, и НАТО ее больше не производит, кроме боеприпасов в Болгарии, Чехии, Польше и Словакии. Спрос на него в настоящее время очень высок. Однозначно выше, чем производственные мощности заводов в странах, поддерживающих Украину. Таким образом, на рынке вооружений продолжается борьба за поставки со всего мира, где россияне должны быть очень активны и пытаться перебить предложения, сделанные украинцам в основном американскими и израильскими посредниками. Также пытаются заблокировать закупку постсоветского оружия у третьих стран. Задолго до этого этапа войны они проводили тайную кампанию, направленную на сокращение имеющихся у Украины запасов боеприпасов, подрыв складов в Чехии или заводов в Болгарии.
Несмотря на огромное экономическое преимущество Запада перед Россией, получается, что в краткосрочной перспективе западные страны не смогут воплотить его в широкий поток оружия для Украины. Если оставить в стороне политическую волю, логистика и обучение — это отдельные крупные проблемы. По-настоящему быстрый переход на стандартное оружие НАТО потребует разоружения самого НАТО. Украинцам придется долго защищаться, в основном техникой советского производства.
Военные действия будут приостановлены из-за истощения обеих сторон раньше, чем украинская армия будет массово оснащена западным вооружением. Поэтому большое значение имеет не масса вооружений, поступающих с Запада, а предоставление украинцам избранных возможностей, способных существенно повлиять на ход боевых действий. А также высокоэффективные ракетные комплексы HIMARS.
